Репрессии против кавказских патриотов в Турции (Гайдар Баммат, 1938)

Репрессии против кавказских патриотов в Турции

Декретом Турецкого правительства от 6 сентября т. г. лишены турецкого подданства и высланы из страны несколько видных представителей кавказской и туркестанской политической эмиграции. Вместе с ними этой суровой каре, по недоразумению, подверглись и лица никакого отношения к ним не имевшие и политикой никогда не занимавшиеся.

Как явствует не только из всей обстановки дела, но и самой формулировки декрета, весьма похожего по тону и редакции на трафаретные обвинения, предъявляемые советскими трибуналами их политическим жертвам, принятые против наших товарищей административные меры вызваны несомненно давлением Москвы.

Мы не станем здесь ни жаловаться, ни оправдываться, хотя не можем не указать на всю юридическую и фактическую шаткость предъявленных к высланным обвинений.

В декрете ведь речь идет не о каком либо действительно совершенном конкретном преступлении или проступке, а лишь о какой то туманной "попытке сделать нашу страну базой для пропаганды, революционной и разведывательной организации, направленной против одной дружественной нам державы"...

Насколько мы знаем, нет никаких фактических данных, которые могли бы подтвердить реальность даже такой "попытки".

Наличие среди высланных людей чрезвычайно далеких от занятия какой бы то ни было политической деятельностью и одного лица давно уже покинувшего Турцию, говорит скорее за то, что наши товарищи стали жертвой каких то темных советских махинаций и интриг.

Наша идейная борьба, во имя свободы и независимости Кавказа, против советской власти, оккупирующей нашу Родину, ни для кого не составляет секрета. Ведем мы ее во всех странах открыто, с поднятым забралом, делая все зависящее от нас, чтобы не злоупотреблять и не выходить за пределы существующих в них законов и международных обязательств.

Такова несомненно была деятельность и наших товарищей и сотрудников в Турции.

Подлинную причину произошедшего в Турции печального недоразумения нужно, думается нам, искать не в нелегальной активности наших товарищей, а в общеполитической обстановке.

Советская власть в течении долгих лет культивировавшая "сердечную" дружбу с Анкарой и связанная с ней рядом политических и экономических соглашений, с некоторого времени с большой тревогой наблюдает за эволюцией турецкой внешней политики, которая все более и более эмансипируется от русского влияния.

В связи с возрастающим напряжением внутреннего положения в СССР и катастрофическими поражениями советской дипломатии на Дальнем Востоке и в Центральной Европе, нервозность Москвы начинает принимать формы настоящей мании преследования... На всем пространстве необъятного союза ей давно уже чудятся комплоты и восстания, давно уже она ищет и "находит" повсюду, начиная от удойщиц и ветеринарных врачей до народных комиссаров и маршалов Советского Союза "диверсантов" и "фашистских наймитов".

В той атмосфере животного страха за будущее советского государства и свою личную судьбу, в которой живут теперь владыки Кремля, дипломатические представления и жалобы советского полпреда в Анкаре не трудно понять.

Мы можем сожалеть, что Турецкое правительство все еще находит нужным считаться с советской истерикой и идя по линии наименьшего сопротивления, дает ей некоторое моральное удовлетворение... за счет кавказских патриотов.

Нам представляется, что в этом едва ли очень популярном в Турции акте, особенной необходимости не было. Существовавшая некогда императивная потребность в советской дружбе, слава Богу, уже миновала. Никакой реальной опасности для Турции сейчас Москва не представляет...

Однако этот вопрос выходит далеко за пределы нашей компетенции. Мы не можем не признать, что за 15 лет своего существования внешняя политика Турецкой Республики не совершила ни одной серьезной ошибки.

Если Анкарское правительство в высших интересах страны признало полезным выслать наших товарищей из Турции ― нам остается только безропотно склониться перед этим решением. Правительство действовало в рамках своих неотъемлемых прав и никакими объяснениями нам не обязано.

Политическое течение, к которому принадлежат высланные наши товарищи одним из основных принципов своей политической доктрины считает существование сильной и дружественной Кавказу Турции.

В наши расчеты не входят и не могут входить никакие деяния, которые в чем либо могли бы скомпрометировать внешние сношения или внутренний порядок соседнего и дружественного нам государства.

Мы знаем, что наша борьба за освобождение родной страны от русских оккупантов требует неисчислимых жертв. Жертвы эти мы готовы нести. Мы знаем, что самые тяжелые испытания, которые могут выпасть на нашу долю ничто по сравнению с тем морем крови и слез, в котором захлебываются наши многострадальные народы.

Высылка наших товарищей есть серьезный моральный удар, но этот удар ни в малейшей мере не ослабит нашей энергии и не свернет нас с взятого нами пути ни на ноту.

Но есть в декрете Турецкого правительства одно выражение, против которого мы не можем не протестовать всеми фибрами души.

В декрете идет речь о "революционной и разведывательной организации, направленной против одной дружественной державы в пользу за счет другого государства".

Среди подвергшихся суровой каре лишения подданства и высылке политических деятелей Кавказа и Туркестана, находятся люди, которых турецкая общественность знает не со вчерашнего дня.

Патриоты своей Родины, имена которых неразрывно связаны с историей борьбы за свободу и независимость Кавказа и Туркестана, они все подолгу жили в Турции. Их деятельность протекала на глазах у всех. Она нашла свое выражение в публичных актах и писаниях, которые могут быть исследованы и проверены всеми.

В былые, более счастливые для них годы, они в качестве официальных представителей своих стран заключали и подписывали с Турцией договоры дружбы и добрососедства.

Эти международные акты занимают свое ― мы думаем почетное ― место ― в новейшей истории, как Турции, так и наших стран.

Люди, поставившие свои подписи под этими договорами были, и конечно остаются и сейчас, убежденными сторонниками политики самого тесного содружества с Турцией.

Бросать этим людям обвинение, что они в своей политической деятельности руководствуются побуждениями не национально-патриотического характера, а работают против "дружественной" Турции державы в пользу другого государства, есть тяжкое оскорбление.

Мы не признаем за Турецким правительством, и ни за кем вообще в мире, права бросать этим рыцарям национального долга такое ничем не заслуженное и позорящее обвинение.

Среди подписавших декрет 6 сентября турецких министров есть люди, политическая судьба которых во многом аналогична нашей.

Среди них есть революционеры, которые в прошлом изведали горький хлеб изгнания и сидели в английском плену на Мальте. Есть люди, которые, изображая делегатов несуществующей "турецкой коммунистической партии", искали в свое время в Москве моральной и материальной помощи своей Родине, оккупированной тогда в значительной своей части врагами...

Были люди, их было много, ― они находились в ближайшем их окружении, в недавнем еще прошлом связанные с ними узами дружбы, родства ― которые называли их "бандитами" и "авантюристами" и обвиняли в том, что они работают... "за счет и в пользу другого государства"... и какого государства! ― государства на протяжении 200 лет бывшего наследственным и самым грозным врагом их родины...

В это самое время эти "бандиты" и "авантюристы" были для нас национальными героями, подлинными выразителями политической воли турецкого народа. Перед величием их духа и их жертвенностью мы преклонялись. Мы видели в них будущих спасителей Турции... и последних ее паладинов.

История оправдала нашу веру и наши надежды.

Но для того, чтобы занять такую позицию в отношении этих людей и их святого дела мы не ожидали торжества Ататюрка и Иноню на залитых кровью полях Анатолии, ни блестящих дипломатических побед в Лозанне и Монтрэ...

Тогда когда многие, очень многие их компатриоты малодушно от них отвернулись ― мы открыто демонстрировали им наши симпатии и по мере скромных наших сил оказывали им нашу моральную помощь.

Осенью 1919 г., когда обманутая Стамбульским правительством Султана-Халифа кучка черкесов была увлечена Анзавуром в антинациональную авантюру ― мы обратились к ним с резким осуждением их безумной затеи и горячо призывали немедленно присоединиться к тем из наших старых эмигрантов, которые с первого дня без колебания стали под знамена Ататурка.

На мирной конференции и позже в Париже ― в наших официальных и официозных демаршах мы не упускали ни одного случая, чтобы подчеркнуть наши симпатии национальной борьбе Турции.

Все это было... и было в порядке вещей. Мы действовали так потому что того требовали не только наши естественные симпатии к турецкому народу, но и наша концепция политического будущего Кавказа.

Никакой признательности ни от кого за это мы не требуем, но мы в праве были ожидать, что в документе, покрытом подписями всего состава Совета Министров Турции, нас не будут третировать, хотя бы в угоду "дружественной державе", как вульгарных агентов иностранных разведок те самые люди, которые еще так недавно на собственном примере изведали всю горечь переживаемой нами национальной драмы.

Гайдар Баммат

Гайдар Баммат, Репрессии против кавказских патриотов в Турции. // Кавказ (Le Caucase). Орган независимой национальной мысли. — Paris: Typographie Franco-Caucasienne, № 11/59, Ноябрь, 1938. Стр. 1—4.