О причинах предшествовавших занятию Герата (Кавказ, 1857)

О причинах предшествовавших занятию Герата

(С персидского¹)

Редактор персидской газеты² «Дневник случайных происшествий», вследствие неотступных и убедительных просьб столичных (т. е. тегеранских) жителей, изложил в небольшой брошюре причины, предшествовавшие занятию Герата и побудившие персидское правительство двинуть свои войска в Авганистан.

Герат³ всегда считался персидскими историками сильною и неприступною крепостью; шахи не раз покушались овладеть ею, но часто, не достигая цели, теряли огромное число войска и делали значительные денежные издержки. Независимо от этих материальных неудач, следствием их бывала еще нравственная неудача: нация персидская делалась предметом всеобщих насмешек, бывших даже причиною народной поговорки, что «область гератская представляет собой не что иное, как кладбище персидского войска».

Более обстоятельные сведения о Герате, заключаются в истории каджарской династии «Тарикх-и бедаи», но имея в виду, что не всякому читателю представится возможность приобрести упомянутое сочинение, мы сочли необходимым напечатать предлагаемую брошюру.

Мусульманское летосчисление считает ныне 1273 год хиджры и 50 почти лет с того времени, как Авганы не перестают тревожить и волновать обитателей Хорасана, и грабить их селения. Еще покойный Мухаммед Шах, движимый чувствами сострадания к своим подданным, и желая водворить между ними спокойствие и тишину, счел необходимым лично двинуться с многочисленным войском для сокрушения гератских твердынь. В тоже самое время Англия, стремившаяся к подчинению себе Авганистана и не достигавшая цели, по разным причинам, всегда считала Герат ключом к Индии, уверенная вместе с тем, что если Персия успеет покорить этот город, то, без сомнения, распространить свои виды и на Индию, а потому она не переставала настоятельно просить покойного шаха отказаться от покорения Герата. ― Политика британского правительства имела успех и Мухаммед Шах, не смотря на огромные издержки, составлявшие около 5 куруров (7,500,00 р. с.), и на то, что многие сановные лица персидские были разорены в конец и впали в неоплатные долги, нашелся вынужденным исполнить требование великобританского посольства и возвратиться из-под стен Герата в то самое время, когда город готов был пасть пред персидским оружием. После этого персидское правительство только богатыми подарками и разными милостями могло удерживать необузданных Авган от разбоя и непрестанных грабежей.

Таким образом, с одной стороны, вельможи Авганистана более и более обогащались на счет Персии, а с другой, владетель Герата Яр-Мухаммед-Хан не оставлял своих изменнических действий против нашего правительства. Коварные поступки Яр-Мухаммед-Хана нередко доводили Персию до того, что она готова была изгнать его из Герата и избрать вместо него одного из принцев из рода Камран-Мирзы; но имея в виду, что эта мера могла бы некоторым образом опять возбудить подозрение в Англичанах и подать повод к обвинению Персии в том, что она сама желала овладеть Гератом, шах отказался от своего намерения. Такая политика тегеранского двора имела даже выгодные последствия.

Яр-Мухаммед-Хан наконец образумился и, обратившись на путь раскаяния, впродолжение остальной своей жизни отличался непоколебимою верностью и преданностью нашему правительству. После его смерти Герат перешел во владение сына его, Сеид-Мухаммед-Хана. Персия, в надежде, что он последует примеру отца, удостаивала его неоднократных наград и милостей. И когда Кухендиль-Хан, из мщения к потомкам Яр-Мухаммед-Хана, ― своего непримиримого врага, двинулся во главе значительного войска для покорения Герата, шах поспешил на помощь к Мухаммед-Сеид-Хану. Обстоятельство это вызвало неприязненную холодность  Англии. Лондонский кабинет прекратил всякие сношения с персидским посланником, тогда как полномочный ее министр при тегеранском дворе г. Шиль настоятельно требовал заключения конвенции, которая хотя и была заключена и отправлена на ратификацию в Лондон, но не возвращена оттуда. Между тем, в силу этой конвенции, Англия должна была отказаться на будущее время от всякого вмешательства в гератские дела. Первым нарушителем этого договора был сам г. Шиль, ― потому что он отправил чрез своего доверенного Султан-хана копию с означенного договора к Сеид-Мухаммед-хану в Герат, с разными, в его пользу, обещаниями; а письмо, в таком же смысле, писанное поверенным в делах Англии г. Томсоном, было перехвачено. Таким образом Англия успела изменить расположение Мухаммед-Сеид-хана к Персии. Будучи побуждаем неприязненным намерением, он конфисковал в Герате имущество лиц, более или менее преданных персидскому правительству, и, вступив в сношения с хивинским ханом, напал на Каинат, при чем 40 Авган было взято в плен и отправлено в Тегеран. Не смотря однако же на все это, он возбудил против себя ненависть самих Гератцев, которые вскоре восстали против Мухаммед-Сеид-Хана и арестовали его.

Лишь только распространились слухи об этом, принц крови Камран-Мирзы Мухаммед-Юсуф-Мирза, пользовавшийся содержанием персидского правительства в Хорасане, поспешил в прошлом 1272 году хиджры в Герат и, провозгласив себя владетелем, послал просьбу к высокому двору с изъявлением покорности. Его величество шах признал его владетелем, удостоил больших милостей и, считая его облагодетельствованным Персиею, никогда не подозревал в нем измены.

Мы не считаем нужным, ― продолжает редактор тегеранской газеты, ― входить здесь в подробное изложение неприязненных действий и измены принца Мухаммед-Юсуф-Мирзы, о чем уже было упомянуто в Дневнике случайных происшествий. Дело в том, что в это время законный владетель Кабула восстал против Персии, и начал с покушения против Кандагара. Кухендиль-хан, владетель этого города, высшее кандагарское духовенство и значительное число жителей, считавшихся под покровительством Персии, частью были арестованы, частью бежали. В числе последних находились: Мухаммед-Омар-хан, Мухаммед-Алем-хан, сын сардаря Рахим-Диль-хана, и Мухаммед-Акрем-хан; все эти лица прибегли под защиту персидского правительства, которою пользуются и по настоящее время.

Между тем эмир Дост-Мухаммед-хан, не ограничиваясь занятием Кандагара, возмечтал о покорении окрестностей Хорасана, как это явствует из его писем к жителям упомянутых мест. Обстоятельством это заставило принца Мухаммед-Юсуф-Мирзу, со всею гератскою знатью, принести персидскому правительству жалобу на противозаконные действия эмира Дост-Мухаммед-хана и в тоже время просить прислать к ним на помощь Самхана-Ильхани с войском. Правительство персидское, принимая в этом случае все предосторожности, отправило туда небольшой отряд, бывший в готовности и на лицо в Хорасане. Начальником отряда был назначен упомянутый Сам-хан, получавший инструкции ― в таком только случае продолжать свое движение, когда будет иметь достоверные известия о действительных покушениях эмира Дост-Мухаммед-хана на Герат.

По заключенному между персидским правительством и авганскими властями договору, никто из владетелей Кабула, Кандагара и Герата не должен переступать границы своих владений и покушаться на чужие. В противном случае, Персия обязывалась защищать правую и обиженную сторону. Следовательно, на основании этого договора, Персия имела полно и неотъемлемое право послать от себя в Кандагар доверенное лицо и воспрепятствовать видам эмира Дост-Мухаммед хана на этот город. Но Персия не сделала и этого: она сочла более нужным защищать самый Герат. Все эти обстоятельства подробно изложены в тегеранской газете, которая в свое время извещала персидскую нацию о намерениях и возмутительных действиях эмира Дост-Мухаммед-хана.

Около того же времени, когда эмир открыто поднял оружие, полномочный министр Англии г. Муррей, по самому ничтожному поводу, о котором упомянуто в нашем «Дневник» и который не заслуживает быть повторяемым в предлагаемой брошюре, прекратил сношения с тегеранским двором и выехал из столицы. Всякий, прочитавший известие о его выезде, не может не убедиться, что действия эмира Дост-Мухаммед-Хана и самый поступок г. Муррея были заранее условлены. Лучшим доказательством этого служит то, что 9-го числа рябби-уль-аввеля г. Муррей снял флаг с посольского дома в Тегеране и прекратил сношения с правительством, а 4-го рябби-уссани (т. е. 25 дней спустя) эмир Дост-Мухаммед-Хан вступил уже в Кандагар. Когда-же персидское правительство объявило народу о неприязненных действиях эмира и о назначении отряда для защиты Герата, г. Муррей, находившийся только в двух фарсахах (14-и верстах) от столицы, и не думал предъявлять возражения на упомянутое извещение, что еще более убедило наше правительство в неприязненных намерениях эмира Дост-Мухаммед-Хана и в необходимости защитить Герат от враждебных его покушений. За всем тем, было дано предварительное повеление, чтобы отряд не трогался с места, пока от Самхана-Ильхани, принца Мухаммед-Юсуф-Мирзы и прочих гератских жителей не будут получены положительные сведения о намерениях эмира.

Немного спустя, по разным посторонним внушениям, предложено было Самхану в Герате перенести свою квартиру из цитадели в шахский сад. Здесь он оставался также недолго, будучи вынужден перейти в крепость Мелик, отстоящую в двух фарсахах от Герата. Были даже покушения на его жизнь, и вслед за тем гератская знать объявила, что она не нуждается в помощи и защите персидского правительства. Между тем Самхан-Ильхани, в донесении своем к правителю Хорасана, принцу Султан-Мурад-Мирзе, известил наущений эмира Дост-Мухаммед-Хана, и просил поспешить к его освобождению. Получив такие неблагоприятные сведения о гератских делах, принц немедленно отправил Паша-Хана с небольшим числом конницы на освобождение Самхана-Ильхани, употреблявшего все усилия, что бы удержаться в крепости Шикибан, против несравненно сильнейшего врага.

Паша-Хан, немедленно по прибытии на место, успел освободить Самхана и на возвратном пути оттуда был встречен партиею Авган, выступившею против него из Гурияна. Не смотря на малочисленность своего войска, Паша-Хан решился противостоять упомянутой партии, а между тем, отправил донесение к принцу, извещая его и затруднительном своем положении. Султан-Мурад-Мирза находился в это время в Джаме и едва только получил известие, поспешил на выручку Паша-Хана. С появлением подкрепления Авганы воротились в Гуриян; но тогда-же сардар Ахмед-Хан, имея под личным начальством до 2000 авганской конницы, выступил против персидских войск. В происшедшей под самыми стенами Гурияна битве, сардар был взять в плен и отряд его рассеян. Следствием этого дела было падение Гурияна.

После этого происшествия, не оставалось никакого сомнения в неприязненных предприятиях эмира Дост-Мухаммед-Хана, а вместе с тем оправдалось опасение, что он скоро овладеет изменившим нам Герате. Тогда персидское правительство уже серьезно приступило к приготовлениям для занятия Герата; с этою целью оно постепенно отправило туда войска для усиления отряда, терпевшего день ото дня более и более от непрестанных нападений Авган. Когда же войско окончательно собралось, последовало занятие Герата, о чем мы имели случай говорить в «Дневнике случайных происшествий». Гератские Авганы изъявили полную покорность и обратились к раскаянию, и им было даровано прощение.

Поход этот стоил Персии до четырех куруров (6,000,000 р. с.).

В заключение мы не можем не сознаться, что Герат всегда служил источником бедствий для Персии; в ней преобладает мнение, что богатство ее сделалось как бы достоянием Гератцев, а область эта обратилась в могилу персидских войск, не говоря уже о том, что преступными действиями Гератцев, Хорасанская область до Самнана и Дамгана всегда была тревожима и возмущаема против Персии. После всего сказанного в настоящей брошюре, народ Ирана должен знать, что Великобритания желает или чтобы Персия оставила Герат в таком положении, следствием чего рано или поздно будет мщение в обширных размерах и величайший ущерб для нации и нашего правительства, или же она, как великая держава, движимая чувствами человеколюбия к водворению спокойствия и тишины, как и свойственно ее могуществу, должна желать утверждения персидского владычества в этой стране. Правительство же персидское, с своей стороны, нисколько не считало и не считает себя обязанным смотреть равнодушно на все низости и противозакония гератских Авган, и нет никакого повода думать, чтобы Персия дала какой-либо посторонней державе обязательство пренебрегать беспорядками и дерзостью Авган, которые всегда считались слугами Персии, и наконец было бы даже ни с чем не сообразно делать нашей державе подобные предложения.

Вот правдивое изложение всех обстоятельств, предшествовавших покорению Герата, которые, согласно обещанию, мы привели со всею истинною в этой брошюре.

1)       Мы на днях получили брошюру, изданную в Тегеране на персидском языке о гератском вопросе, и немедленно даем ее в переводе читателям нашей газеты. Вопрос о Герате так со временем и важен, что мы будем в особенности за ним следить: получая сведения из самых ближайших источников, мы их сообщаем немедленно. Наша газета имеет в настоящее время несколько постоянных корреспондентов в Персии и надеется на их деятельность в сообщении новостей. Ред.

2)       Редактором персидской газеты в настоящее время Хаджи-Мирза Джаббар, бывший генеральный консул в Багдаде, а ныне заведывающий горною частью в Персии. Он имеет титул назим-уль-мехам, т. е. управляющий делами. Прим. перев.

3)        Герат, главный город Хорасанской области, лежит на р. Гери-руд, в долине, имеющей в направлении с В. к З. до 6-ти географ. миль длины и почти половинную ширину. В 4-х англ. м. к С. город защищен горами, которые на Ю. отстоят от него на 12 англ. миль.

Древнейшая история Герата неизвестна; у Страбона он встречается под именем Артакоана или Артакан. В 1221 и 1222 годах Герат был разрушен Чингиз-Ханом и Кули-Ханом. Сын первого, Октай-Хан, возобновил этот город, который в 1381 году (783 г. х.) был обращен в развалины Тимуром и снова стал возникать при непосредственных его преемниках. Шах-Рокх (1415-1446) избрал Герат своею резиденциею, а в 1518 он был исторгнут из власти Тимуридов, шахом Исмаилом, основателем славной сефевидской династии. — С тех пор значение Герата перешло к Мешеду, тогдашней резиденции. В начале XVIII ст., а именно в 1715 году, Авганы опять отняли Герат у Персии, которой он был возвращен в 1731 году Надир-Шахом. В 1749 году город этот пал пред оружием Ахмед-Шах Абдуллаха и снова был возвращен Авганистану. С того времени Герат сделался местопребыванием кабулистанских вассалов.

Герат имеет до 45,000 жит., 17 каравансараев, много мечетей; но тем не менее, подобно Кандагару, есть один из неопрятнейших городов в мире. В замен того он славится живописностью окрестностей, а главное ― производством шерстяных ковров. В 1832 г. здесь свирепствовала сильная холера. Прим. перев.

Литературный отдел. Адольф Берже, О причинах, предшествовавших занятию Герата. // Кавказ, № 3, № 4 — Тифлис, 1857, 10 Января, 13 Января.