Упущенный благоприятный случай (Генерал Г. И. Квинитадзе, 1935)

Упущенный благоприятный случай

В жизни народов наступают неоднократно периоды, когда решается их судьба, когда на карту часто ставится и вопрос дальнейшего их существования. В такие периоды народы не останавливаются ни перед какими жертвами, все бросается на весы и, как всегда, победа достается тому, в ком больше воли и упорства.

Несомненно, народ, в своей массе, не может оценить создавшейся обстановки. Это дело тех, кто правит народом. Руководители народа должны взять на себя решение и принять меры, как к созданию более благоприятной обстановки для предстоящей борьбы, так и к побуждению народа к необходимой жертвенности.

Таким образом преобладающая роль всецело падает на руководителей народа и велика вина тех, кто, взяв на себя руководство народом в решительный период его жизни, не оказались достойным его.

Римский Сенат неоднократно доказывал, как личными примером, так и умением вести народ по правильному пути, что отдельные личности в истории народа значат если не все, то очень и очень много.

Конечно, не римский народ, а Сенат и римские полководцы воевали с Ганнибалом 16 лет и, несмотря на всегдашние поражения, в конце концов, уничтожили Карфаген.

А разве Мустафа Кемаль-Паша, Пилсудский, Муссолини, Гитлер не доказательство того, чего стоит личность в решительные периоды жизни народа.

Наоборот, те народы, у которых в такие решительные периоды не оказывались люди, способные разобраться в обстановке и взять на себя правильное решение, ― почти всегда теряли самостоятельность, смешивались с завоевателями и исчезали со страниц истории.

На наших глазах в Грузии произошло событие, сыгравшее чрезвычайно пагубную роль не только в ее жизни, но и в жизни всего Кавказа.

Решалась судьба народа, но руководители его, увы, отнюдь не оказались римскими сенаторами. Событие это произошло в 1920 г., во время нашей первой войны с большевиками.

Покончив с армией генерала Деникина, большевики распространились по всему Северному Кавказу, овладели Дагестаном и всем Кавказским хребтом, а также Черноморским побережьем.

Большевики решили овладеть и Закавказьем, т. е. республиками Азербайджаном, Арменией и Грузией. О причинах здесь распространяться не буду.

Еще летом 1919 года между Азербайджаном и Грузией был заключен военный союз. Это событие казалось должно было стать весьма важным фактором в деле объединения Кавказских народов. Но действительность оказалась другая: союз был заключен, но ничего реального для фактического его осуществления не было сделано.

С лета 1919 года и до нашествия большевиков между военными представителями обеих республик произошла лишь одна встреча, и никаких решений не было принято.

Во второй половине апреля 1920 года обстановка сложилось следующая:

Большевики стояли вдоль р. Самура, имея против себя лишь один батальон Азербайджанцев, под начальством подполковника князя Туманова, одиноко расположенного на 15-ти-верстной укрепленной позиции.

Все остальные Азербайджанские войска находились в южной части республики и были вовлечены в войну с Арменией.

Воспользовавшись такой благоприятной обстановкой и усыпив бдительность Правительства Азербайджана, большевики ночью неожиданно атаковали батальон князя Туманова, которого, взяв в плен, кстати сказать, расстреляли, овладели позицией и двинулись на Баку, имея в голове броневые поезда.

Одновременно с этой атакой большевики произвели в Баку восстание так называемых «крестьян и рабочих», а броневики въехали в беззащитный город.

Правительство было арестовано и советская власть провозглашена.

Произошло это 28 апреля. Легкость удачи побудила большевиков продолжать наступление и попытаться сделать тоже самое с Грузией и Арменией.

Уже в ночь с 1-го на 2-ое мая большевики сделали попытку произвести в Тифлисе переворот, а 2-го мая перешли нашу границу у Красного моста на Храме.

К счастью в Грузии, так или иначе, все же несколько подготовились к встрече.

Как только было получено сведение о взятии большевиками Баку, в Грузии была объявлена мобилизация 4 или 6 призывов, не помню точно, и назначили Главнокомандующего.

В мирное время в Грузии было два помощника военного министра (оба военные), но ни один из них заранее не был предназначен на этот пост.

Назначили начальника военной школы ― по своей деятельности не могущего быть в курсе подготовки страны к обороне.

Выяснилось, что никакого плана обороны страны не существует, что военный союз с Азербайджаном существует лишь на бумаге, и военное командование оказалось поставленным в чрезвычайно тяжело положение.

Кроме того, дипломатия, вместо того, чтобы исполнить свою прямую обязанность, т. е. облегчить стратегии ее задачи, сыграла обратную роль.

Как всегда, во время всех войн на протяжении нашей самостоятельности, так и теперь, мы оказались без союзников; Азербайджан же был потерян благодаря нашей халатности. В довершение всего в Москве заключался мирный договор с Советами.

Вот это последнее обстоятельство сыграло катастрофическую роль в нашей жизни. Очевидно, верили в то, что социалистическая Москва не тронет свою младшую сестру ― социалистическую Грузию.

Несмотря на то, что в ночь с 1-го на 2-ое мая большевики сделали в Тифлисе попытку переворота и для этой цели атаковали ночью военную школу, а у Красного моста перешли нашу границу, и там проливалась кровь, ― мы 7-го мая все же подписали в Москве мирный договор с большевиками.

Я думаю, читателю трудно представить себе уполномоченного Франции подписывающим в подобных обстоятельствах мирный договор в Берлине.

Но отложим критику и перейдем к дальнейшим событиям.

Не имея плана обороны страны военное командование принуждено было принять меры экстренного характера. Была усилена охрана границы, и прежде всего обращено внимание на восточную границу, затем был быстро принят план предстоящих действий и выработан план развертывания мобилизуемых войск.

Со стороны Азербайджана, в Грузию ведут три дороги^*: 1) железнодорожный путь через Пойли, 2) шоссе через Красный мост и 3) шоссе через Закаталы на Лагодехи.

Последний путь, как более кружный и далекий, не так был опасен, как оба первые.

Здесь выяснилось еще одно из достижений нашей дипломатии. Граница проходит по Куре и по Храму. Оказалось, что на обоих пограничных мостах у Пойли и у Красного моста Азербайджанские часовые стояли по нашу сторону мостов; таким образом, оба моста целиком были в руках нашего противника.

Командованию удалось, благодаря любезности, находившегося в Тифлисе Азербайджанского военного представителя, отодвинуть часовых у Пойли на ту сторону моста. Достигли этого быстро, до начала военных действий, благодаря посланному по телеграфу приказанию.

Мост минировали.

Что касается Красного моста на Храме, здесь этого не удалось сделать, ибо туда никакой технической связи не было и приказание Азербайджанского представителя запоздало: большевики успели принять меры.

Спешные меры охраны нашей границы привели к благоприятным результатам. Когда большевицкие броневые поезда с развернутой пехотой подошли к Пойлинскому мосту, этот последний был взорван и рухнул в Куру.

Большевикам оставалась одна дорога на Красный мост, где им готовилась встреча.

Между тем их конный отряд силой до 40 сабель ночью перешел границу и атаковал наш мост в сел. Муганло у Красного моста. Ночная стычка окончилась для большевиков неудачно. Они бежали, оставив во дворе занимаемого нашим постом дома, своего начальника убитым.

На нем обнаружили приказ о наступлении на Тифлис.

На заявление нашего Правительства об этом, в Москве советские правители отвечали полным якобы неведением, а находившийся там наш представитель... подписывал мирный договор.

Война началась. Я не буду описывать действий. У Красного моста бои кончились полным поражением большевиков.

Их 32-ая дивизия была так сильно разгромлена, что ее сняли и отвели в тыл. Заменившая ее 20-ая дивизия, терпя ежедневные поражения, отходила на восток и наши войска находились уже в виду Акстафы.

Эти результаты были достигнуты лишь нашими передовыми частями.

К середине мая наши батальоны развернулись в 3-х батальонные полки и войска сосредоточились главной массой против Акстафы, имея против себя битого неоднократно противника.

Была у большевиков еще 3-я дивизия, но она находилась в районе Баку; дальнейшие подкрепления вряд ли успели бы прибыть на помощь.

Да и создавшаяся общая обстановка была для большевиков неблагоприятна, о чем удивим дальше.

У Грузинского военного командования были сведения, что в Ганже готовится восстание.

Так оно и случилось. Во главе восстания встал генерал Шихлинский Джавад-бек и произошло оно 25-го мая.

Между тем грузинским войскам был отдан приказ о наступлении, и оно должно было начаться 19-го мая.

В ночь с 17 на 18 мая Главнокомандующий принял лично командование восточным фронтом и пробыл в Садахло в сопровождении военного министра Григория Спиридоновича Лордкипанидзе.

18-го мая утром Главнокомандующим была получена телеграмма Председателя Правительства о прекращении военных действий и о вступлении в переговоры с противником для заключения мира.

В течении нескольких часов то принимается решение продолжать войну, то заключить мир.

Вот когда решилась участь Грузии, а не в 1921 году. И не только Грузии.

Здесь, как курьез, должен отметить следующий факт.

Начавшиеся в мае переговоры закончились лишь в сентябре. При этом, большевицкие притязания постепенно увеличивались по мере того, как мирные переговоры с Польшей близились к концу и генерал Врангель отходил на Крым.

И вот случилось небывалая в анналах истории вещь: большевики потребовали, чтобы грузинские войска отошли в свое исходное положение, иначе грозили прервать переговоры.

И мы, победители, отвели войска назад за свою государственную границу, где и дождались, как милости, заключения мирного договора с разгромленным нами же противником.

Что это? Миролюбие или что то другое? Пусть судит читатель.

Между тем положение вещей вовсе не требовало этого и общая обстановка для большевиков создалась весьма и весьма катастрофическая.

Генерал Врангель, устроив армию в Крыму, перешел в наступление и теснил большевиков. Польша не только отбросила большевиков, но, как мы знаем, внесла войну в пределы России; большевики сдавались в плен десятками тысяч, и в Германии их интернировали от 80 до 100 тысяч. Грузия также теснила большевиков.

Главнокомандующий Грузинской армией имел под своим начальством 35-40 тысяч штыков и сабель, и в случае нужды можно было произвести дополнительную мобилизацию.

Прибавьте к этому случившееся 25-го мая восстание в Ганже. Не трудно видеть в каком положении находились Советы.

Надо отметить, что в Ганжинском восстании приняли участие также части Азербайджанских войск, что дает основание с уверенностью сказать, что Азербайджанская армия бросила бы ряды советских войск.

Начав наступление 19-го мая Грузинские войска по всем данным продолжали бы одерживать успехи, так как наличные две большевицкие дивизии были разбиты грузинскими лишь передовым частям; не будет преувеличением сказать, что в виду случившегося Ганжинского восстания ни один большевицкий солдат не проскочил бы Ганжи.

В Азербайджане ждали Грузии и надо думать, что указанное выше восстание вследствие нашего наступления закончилось бы удачей и охватило бы весь Азербайджан, а наши соседи, свободолюбивые и неукротимые горцы, не остались бы равнодушными к событиям. Как бы отразились эти события на общем ходе большевицкого предприятия, как разыгрались бы события на Сев. Кавказе среди казаков Кубани и на Дону; также какой оборот приняли бы события у Врангеля и остановили ли бы поляки свое победоносное шествие и как бы реагировали на это западно-европейские державы, ― не будем гадать, но что в 1920 г. большевики были бы изгнаны из Закавказья, Дагестана и из гор, не представляется спорным.

Теснимые Польшей и Врангелем и имея разруху в транспорте и питании, большевики не могли бы уделять достаточно войск для Кавказа.

Ведь перевозя войска из России в Азербайджан для войны с Грузией, большевики с лета 1920 года к февралю 1921 года сумели доставить лишь около 40 тысяч. Но самое главное значение этого события, т. е. продолжения войны, это то, что оно отразилось бы на всем Кавказе и явилось бы фундаментом для будущей совместной жизни Кавказских народов.

Не надо закрывать глаза на то, в каких взаимоотношениях жили мусульмане и христиане Кавказа за последние несколько сот лет. Правда, течением жизни эти трения постепенно сглаживались, но все же еще мы неоднократно присутствовали при обострениях армяно-татарских отношений.

И вот сама судьба давала Кавказу случай забыть старую междуплеменную вражду и на полях сражений, в братской войне против общего врага сковать жизнь на новых началах.

Кровь совместно пролитая для общего дела есть лучший цемент для спайки народов, для их братской жизни, столь необходимой нам и диктуемой и общей обстановкой и взаимным тяготением Кавказских народов.

Не вина судьбы, если мы не сумели воспользоваться благоприятной обстановкой. Надо надеяться, что в будущем мы будем счастливее в выборе своих руководителей.

Г. Квинитадзе

P. S.: Помещая настоящую статью быв. Главнокомандующего Грузинской Армией, исключительное значение которой конечно не ускользнет от внимания читателей «Кавказа», Редакция считает приятным долгом привести из помещенной в № 5/6 журнала «Клдэ» крайне интересной статьи: «Причины нашего поражения», следующую характеристику Генерала Г. И. Квинитадзе, данную врагом:

«Советский шпион ― русского генерального штаба, полковник Иванов ― в момент своего ареста писал характеристику командного состава Грузинской Армии по специальному заказу советского военного агента генерала Сытина. Вот как характеризует он быв. Главнокомандующего Грузинской Армией.

― «Генерал Квинитадзе, старый офицер генерального штаба; умный, порывистый, храбрый. Его тактика ― порыв, наступление. Великолепный знаток психологии воина; с большой инициативой. Во время всеобщего развала армии фронта он один сумел сохранить дисциплину и порядок в своих частях. Умеет подымать настроение массы. Нервный. Курит папироску за папироской. Лучший офицер Грузинской Армии». Ред.

Генерал Г. И. Квинитадзе, Упущенный благоприятный случай // Кавказ (Le Caucase). Орган независимой национальной мысли. — Paris: Typographie Franco-Caucasienne, № 2-3/14-15, Февраль-Март, 1935. Стр. 6—10.