Кавказ между Севером и Югом
Проблема независимости Кавказа, находящегося между тремя могущественными
государствами с севера и юга, всегда порождала в политических кругах Кавказа
различные отношения. Практика всех нашей истории показала, что в прошлом народы
Кавказа оказались бессильными порознь защитить свою независимость. Наоборот,
тогда, когда народы Кавказа объединялись им всегда удавалось отражать натиск
врагов.
По какой то странной случайности объединение кавказцев всегда случалось
тогда, когда нападению подвергались кавказцы с юга и никогда этого объединения
не случалось, когда на смену южной опасности появилась угроза с севера. Южные
кавказцы, согласно историческим данным на помощь северокавказцам, как
оказывается, никогда не прошли ни в прошлом, ни в самые последние дни нашей новейшей
истории.
Политические события последних 20 лет произвели, однако, большие сдвиги в
психологии кавказских народов. Родилось чувство общекавказского патриотизма.
Чувство это на родине по всем данным пускает здоровые корни, все глубже и
глубже уходящие в кавказскую почву. Пробивает оно дорогу и в наши эмигрантские
сердца, но с таким трудом и с такой медлительностью, что наш кавказский
патриотизм здесь похож на хилого ребенка, ненормально родившегося и плохо
развивающегося.
Вероятно объясняется это ненормальностью положения самой эмиграции,
вынужденно оторванной от родной почвы. Вследствие этого происходящие на родине
социально-политические процессы, возникают здесь со значительным опозданием.
Ненормальностью эмигрантского положения объясняется и то, что среди нас есть
элементы, кавказский патриотизм которых никогда не вызывал сомнений, но которые
тем не менее не находят для себя точки опоры и балансируют с одной позиции на
другую. Лучшим примером такого шатания является возникновение в Париже так
называемого армяно-грузинского униона с идеологическим фундаментом, подведенным
под этот унион моим другом Дата Вачнадзе в изданной им брошюре «Грузия между
Севером и Югом».
Политическая хроника, данная нам Д. Вачнадзе в упомянутой брошюре от начала
и до конца говорит только против России. Между тем выводы его каким то странным
образом объявляют врагом Грузии лишь один юг, т. е. Турцию. Что касается
Севера, т. е. России, то чувства Вачнадзе можно характеризовать следующим
образом: север вел и ведет себя и до сих пор по отношению к Грузии гнусно, но с
ним можно было бы ужиться, если бы он вел себя более честно, прилично и... по
хорошему подарил бы Грузии ее независимость.
К большому нашему удовольствию огромное большинство грузинской эмиграции,
за исключением грузинских меньшевиков, трусливо промолчавших на докладе
Джамалиана, не разделяет выводов Д. Вачнадзе. Тяготение же меньшевиков к России
никого не удивляет и давно всем известно.
Позволю себе привести для иллюстрации политическую хронику грузино-русских
отношений в порядке изложения ее Д. Вачнадзе.
«В 1587 г. 28 сент. кахетинский царь Александр II подписал в редакции
Москвы акт подданства Грузии России. (Кстати кабардинский князь Темрюк,
о котором упоминает Д. Вачнадзе, подписал с Иваном Грозным не акт подданства, а
союзный договор). В силу этого акта Александр сделался обязанным быть
всегда преданным России. Московский же царь обещал защищать Александра и
все его государство против его неприятелей»...
«Однако, ― продолжает Вачнадзе, ― в 1605 году Шах Аббас I, узнав о
соглашении Кахетии с Москвой, послал в Грузию свою гвардию, которая в
присутствии русского посла зарубила царя Александра и его сына Георгия».
Россия не шевельнула пальцем для защиты Грузии.
Не кроется ли в этом и причина участившихся в это время набегов лезгин на
Кахетию, принявшую подданство России и в которой, как Персия, так и лезгины
видели уже не Кахетию, а Россию. Вопрос этот чрезвычайно важный, поставленный
фактами истории. И на него нужно ответить, чтобы определить дальнейшую нашу
линию поведения уже в наши дни. К сожалению, Вачнадзе на него не отвечает, но
за то отвечает внук Александра II Таймураз I.
«В 1658 году, ― пишет Вачнадзе, ― царь Таймураз I прибыл в Москву и
откровенно заявил московскому царю: «что с тех пор, как его страна вступила под
покровительство московского царя, шах Аббас разрушил его царство и погубил его
семью, замучив и убив царицу Кетевану и с ней двух его сыновей»... Москва вновь
отказала в какой бы то ни было помощи (стр. 17-18).
«В 1668 г. имеретинский царь Арчил прибыл в Москву и просил помощи в
размере одного лишь полка, но Москва ему и на этот раз отказала».
«В 1696 г. 20 марта царь Арчил и его брат Карталинский царь Георгий вновь
обратились в Москву, что за из приверженность к России против них
объединились турецко-персидские силы». Призыв этот остался так же без ответа
(стр. 18).
На той же 18 стр. Вачнадзе приводит свидетельство французского историка Ал.
Рамбо, утверждающего, что жестокости шаха Аббаса, обрушившиеся на Грузию,
действительно были вызваны главным образом страхом перед русской опасностью.
«Наконец, ― продолжает Вачнадзе, ― 7 августа 1722 года Петр I известил
грамотой грузинского царя Вахтанга VI о своем прибытии, вместе с армией,
находящейся на пути к Таркам и идет на Баку, что Вахтанг должен соединиться с
ним между Дербентом и Баку. Царь Вахтанг, во исполнение этого вышел на встречу
Петру с 40 тысячной армией, но Петр, не дойдя до места встречи, повернул
обратно в Петербург. Вахтанг и его царство стали жертвой соединенных
турецко-персидско-лезгинских войск, мстивших грузинскому царю за союз с
Петром»...
Такая реакция со стороны соседних с Грузией народов вполне понятна даже в
наши дни. На лицо живой пример. На франко-советский пакт Германия ответила
ремилитаризацией Рейна и аннулированием существовавших между Францией и
Германией договоров, и мы видели, что мировое общественное мнение ответ
Германии встретило сочувственно. Здесь аналогия полная и там и здесь одной из
сторон является все та же Россия. Но Вачнадзе не пытается приоткрыть завесу на
правду истории, а видит во всем этом... дальновидность грузинских царей.
Но продолжим нашу хронику.
В 1736 году царица Анна Иоаниновна возвращает Надир шаху все отобранные у
Персии Петром провинции и Россия уходит из Закавказья. Что же случилось?
Оказывается вместо того, чтобы разрушить брошенную на произвол судьбы Грузию,
Надир шах в 1744 году утверждает на Карталинском престоле Таймураза II, а в
следующем 1745 году сына Таймураза Ираклия на Кахетинском престоле. Отец и сын
деятельно принялись за восстановление разгромленной Грузии. В 1762 году умирает
Таймураз и Ираклий II становится царем объединенной всей восточной Грузии. Этот
выдающийся царь в продолжении полувека ведет борьбу за восстановление Грузии и
добивается союзного соглашения с западными грузинскими провинциями ― Имеретией,
Гурией, Мингрелией. ― Оказывается ни Персия, ни Турция ему не мешали в этой
созидательной работе и об этом Вачнадзе считает полезным умолчать.
Таким образом приведенная Вачнадзе хроника свидетельствует во первых о
злонамеренном предательстве со стороны России Грузии с одной стороны, а с
другой возбуждает в нас, у незнакомых с подробной историей Грузии критические и
недоуменные вопросы относительно целесообразности и дальновидности
дипломатической деятельности грузинских царей русской эпохи.
В самом деле Грузия между горцами С.-Кавказа, турками и персами
просуществовала более 3.000 лет и на протяжении этих веков сохранила свою
независимость, не взирая на тесное окружение «врагов». Враги эти главным
образом в лице турок и персов, не только не промышляли стереть Грузию с карты
Кавказа, но сами утверждали царей на грузинских престолах и из той же
грузинской багратионовской династии. Мало этого, оказывается бывали периоды
добрых отношений с этими «исконными» врагами и на столько длительные, что
Ираклию II, царю Грузии, милостью Надир Шаха, за полувековое царствование
удается объединить все грузинские провинции под своим скипетром (стр. 20).
Из доклада Вачнадзе остается не выясненным почему персы, сами посадившие
Ираклия на престол, оставившие его на престоле 50 лет и давшие возможность
объединить Грузию, вдруг стали своей политикой толкать Ираклия к России, но так
или иначе в 1789 году Ираклий пошел по стопам своих обманутых и жестоко
пострадавших предков и подписал с Екатериной II договор. Союзный договор
Ираклия с Екатериной как будто бы не вызывался необходимостью политического
момента. Поэтому сама собой напрашивается мысль не играла ли в дипломатии
грузинских царей доминирующую роль общность религии с Россией, которая
неизменно толкала грузинских царей, наперекор политическим интересам Грузии, к
России, тем более, что всякий шаг к сближению с Россией, всякая попытка к уходу
от родной почвы приносили Грузии жестокое разочарование.
«Двумя военными экспедициями в Грузии генерала Тотлебена, бросившего в
разгаре боя с турками грузин и внезапным уводом из Грузии отряда полк.
Бурнашева, дело российской помощи Грузии было серьезно скомпрометировано
(только ли и в который раз? Т. Е.) ― говорит Вачнадзе, ― а положение
царства Ираклия во враждебном турецко-персидском лагере до нельзя
ухудшилось»... Здесь Вачнадзе дает исторический факт, но по-видимому умышленно
не делает выводов: почему турко-персидское окружение (враждебное) создалось
против Ираклия, который был ими же посажен на престол, при их помощи царствовал
50 лет и объединил Грузию. Без серьезного объяснения приведенные Вачнадзе
исторические факты не говорят в пользу политики Ираклия.
Но никто иной как сам Ираклий дал оценку своей политике, признав ее роковой
ошибкой от начала и до конца. Он писал своим послам в Петербурге:
«Мириан и Гарсеван, ничего уже у нас не осталось. Всего лишились. Вы
сами все знаете, что ежели бы мы присягой к Высочайшему двору привязаны не
были, а с Ага-Мамад-ханом согласны были, то бы сего приключения с нами не
сбылося» (стр. 23).
Гибельность русофильской политики грузинских царей засвидетельствовала и
сурово осудила вся семья Ираклия II.
Как видим, по свидетельству самого Ираклия II возможность добрососедского
сожительства с югом была, избежать несчастья можно было. Об этом
свидетельствует и записка грузинских дворян, поданная генералу Гудякову в 1802
году. «Мы, грузины составляем одну маленькую землю, ― говорит записка дворян. ―
С нами воевали султаны, шахи и мы бывали им подвластны. Хотя они делали нам
насилия, иногда и забирали нас, но мы ни одному не сдались, когда они нас
покоряли, ни тогда, ни после они не отменяли у нас царского звания».
Россия же, к которой тянулись сердца грузин и тянутся сердца некоторых еще
и сегодня, сняла Грузию с географической карты и превратила в две русские
губернии.
***
История русско-грузинских отношений, полная трагизма, лишний раз учит нас
самой простой народной мудрости: не ищут друзей за тридевять земель; в тридевятом
царстве через головы своих тысячелетних соседей.
Не подлежит сомнению, что правда именно в том, в чем увидели ее члены семьи
Ираклия II: Россия умышленно оставалась глухой к грузинской трагедии, чтобы
благодаря русофильской политике грузинских царей, вызвать к ней вражду соседей,
обессилить и обескровить Грузию в борьбе с соседями, чтобы затем без
сопротивления снять Грузию с географической карты. Здесь и возникает
естественный вопрос: где же подлинный враг, угрожающий не только бытию Грузии, как
страны, но и стремящийся к исключению самого термина «грузин» из лексикона?
Не взирая на эту потрясающую хронику грузино-русских отношений Дата
Вачнадзе ни в одном месте не называет Россию врагом Грузии. Чувства его к
России ― это чувство жалобщика на какие то допущенные Россией несправедливости,
жалобщика, не потерявшего надежды на то, что несправедливость будет устранена.
К Турции, наоборот, он проявляет непримиримую вражду. То же чувство
недружелюбия, чуть меньше, к Персии и чуть больше к дагестанским горцам.
Чувства совершенно не оправдываемые историческими данными, самим же Вачнадзе
собранными.
При таком примитивном отношении к вековым соседям, которых, хороши они или
нет, но заменить лучшими соседями нам не дано, Кавказу никогда не стать на
собственные ноги.
К большому удовольствию мы можем уверенно сказать, что примитивный подход к
проблеме Кавказа вообще, а Грузии и Армении в частности ― моего друга Д.
Вачнадзе мало кем разделяется.
***
«Старая хроника 18 века, ― говорит далее Вачнадзе (стр. 32-33), ―
внезапного оставления русскими войсками маленькой Грузии в одиночестве перед
лицом сильнейшего противника (1722, 1770, 1787, 17951 ,1796 г.г.) в конце
концов приведшая к гибели грузинского царства, в нашу эпоху обогатилась
аналогичным примером, но в более крупном масштабе и в наиболее опасной форме. В
октябре 1917 г. внезапно уйдя с бывших позиций Кавказского фронта, Россия
подставила головы беззащитных народов Грузии и Армении под удары наступающей
турецкой армии»...
Турецкие армии проникли вглубь Грузии, но какой либо особой дикости они там
не проявили. Грузинского народа на пути следования не уничтожали, городов,
деревень и хлеба не сжигали. Словом в Грузии турки не прибегли к тем методам
войны, которые были бы необычными в пору великой мировой войны. Что касается
армян, то и них речь будет ниже.
То, что было в историческом прошлом, к изучению которого Вачнадзе и сейчас
не может подойти с достаточной объективностью и хладнокровием, об этом мы можем
судить по данным истории, в которой есть одна бесспорная правда: в бесконечных
войнах, в условиях которых жили народы Кавказа, Грузия сохраняла свою
независимость и до тех пор, пока сама не влезла в пасть северного медведя.
Гораздо больше ужасов, неизмеримо больше испытала Грузия, когда ее заняли
русские под красным знаменем, а в особенности в 1924 году, когда национальная
Грузия подняла свой голос.
При чтении брошюры Д. Вачнадзе тщетно пытаешься найти логику, причины
почему он всюду на протяжении 47 стр. клеймит Турцию врагом, что называется
навязывает ей быть врагом Грузии и всего Кавказа. На протяжении всей брошюры:
жалобы на несправедливость России, а враг все один и тот же юг...
Кому понадобилась, перед будущей неизвестностью накликать на Грузию и на
всех нас вражду Турции, когда ни Грузия, ни другие народы Кавказа не ищут этой
вражды. В чем дело? Откуда идет этот «социальный заказ»?
«В начале 20 века Романовская держава от напора извне и изнутри рухнула,
она оставила денационализированную и дезорганизованную страну грузин воле
враждебных стихий юга», ― добавим от себя еще раз, ― тех стихий юга,
которые никогда не снимали с географической карты грузинского царства!
«И теперь, ― продолжает Вачнадзе, ― сама, находясь под угрозой ударов с
Запада и Востока и готовясь при первом же натиске извне удрать с Кавказа,
оставляет обобранную, без хлеба, денег, оружия, бесформенную
рабоче-крестьянскую грузинскую массу на попечение и под надзором своих
союзников турецких пашей и вали, посаженных ею в Карсе и Ардагане»... Вачнадзе
договорился до того, что поверив своей собственной фантазии, уже проливает
слезы при мысли, что большевики при натиске на них со стороны Японии или
Германии могут уйти с Кавказа. Не отсюда ли идет и тревожный страх Вачнадзе и
его немногих единомышленников перед желтой опасностью?
Мы, кавказские патриоты, не страшимся бредовых видений Данилевского.
Всякий, кто может ослабить СССР, кто может сломить русский империализм,
является нашим естественным союзником. О, если бы предсказание Вачнадзе об
уходе России с Кавказа в ближайшем будущем сбылось! Мы не будем плакать, как
плачет Вачнадзе. Мы скажем: скатертью дорога и навсегда! С южными же соседями,
как мы не погибли на протяжении 3.000 лет, так надо думать, сумеем жить и
дальше и наверняка в более лучших условиях. Тому порукой является новые условия
жизни вообще и вся социально-политическая и духовная обстановка, складывающаяся
на нашем юге.
(Окончание следует)
Тамбий Елекхоти.
Тамбий Елекхоти, Кавказ между Севером и Югом.
// Кавказ (Le Caucase). Орган независимой национальной мысли. — Paris:
Typographie Franco-Caucasienne, № 6-7/30-31, Июнь-Июль, 1936. Стр. 24―29.
No comments:
Post a Comment