Гератский кризис и начало англо-каджарской войны
1856-1857 гг.
Персия. В официальной газете, печатаемой в Тегеране,
в №307 декабря месяца 1856 года,
напечатана следующая статья:
Видя, что в официальном объявлении, напечатанном, по распоряжению генерал-губернатора
Индостана, Англия обвиняет Персию в вероломстве и старается приписать нашему
правительству неудовольствия, возникшие между обеими державами, редакция сего
журнала долгом считает объяснить обстоятельства этого дела и тем открыть свету истину,
дабы всем было известно, что прибытие 30 военных судов английских в Персидский
залив и объявление войны Персии совершенно неосновательны и несправедливы.
Английский флот, находящийся уже в заливе, объявил войну официальною
бумагою бывшего консула Великобритании в Бушире, капитана Джонса, которой
содержание следующее:
«Всем прибрежным начальникам Персидского залива да будет ведомо, что
начальник всего военного Сенкара назначен командующим всеми войсками,
отправленными Англиею в Персидский залив, и он не считает нужным объяснять
причину своего прибытия потому, что она известна из объявления, напечатанного
по распоряжению генерал-губернатора Индостана и при сем прилагается." ―
Несколько номеров этого объявления при помянутой официальной бумаге присланы пограничным
начальникам залива. В объявлении есть статья следующего содержания; "По
воле английской королевы, генерал-губернатор, в заседании совета Индостана,
приказал: приступить к войне с Персиею.»
После этого нечего и объяснить, что Англия официальною бумагою капитана
Джонса, при коей приложены напечатанные номера, объявила войну Персии. Мы можем
доказать нашу справедливость тем, что Англия первая объявила нам войну, а наше
правительство никогда не желало разрыва с нею, что Персия никогда не нарушала
своего слова и что агенты Великобритании всегда искали предлога к
неудовольствию, первым виновником коего был г. Муррей, который, вмешиваясь во
внутренние дела нашего государства, дошел до того, что чиновника нашей службы
решился присвоить подданству Англии, о чем в прошедших номерах нашего журнала
подробно объяснено, и под предлогом этого факта вывел английское посольство из
Персии, между тем, как этот самый чиновник Мирза-Гашим-Хан опять вступил в нашу
службу. Другим предлогом со стороны Англичан поставлены дела Авганистана, в
особенности Герата, по которым нашему правительству приписывается вероломство в
доказательство того, что будто бы Персия нарушила данное ею Англии обещание. В
следствие сего мы долгом считаем объяснить здесь, хотя вкратце, следующее: По заключенным
между двумя державами трактатом чрез английских министров сира Джонса, 25-го
мухарема 1224 года хиджры (19 марта 1809 года по Р. Х.), сира Крузли, 29-го
сафара 1227 хиджры (14 марта 1812 года по Р. Х.), и г. Алиса, 13 зиль-гиджа
1229 года хиджры (25 ноября 1814 года по Р. Х.), Англичане не должны
вмешиваться ни в какие дела, могущие возникнуть между Персиею и Авганистаном,
исключая только того, что они могут быть посредниками, и то с согласия обеих
сторон. Первое нарушение сих договоров со стороны Англичан последовало при
покойном шахе. Когда его величество осадил Герат, английский флот явился в
Персидском заливе и открыл неприязненные действия; но покойный шах, предпочтя
дружбу Великобритании своим правам, отступил от почти завоеванного Герата.
При настоящем царствовании министр Англии, г. Шиль, выдумал разные предлоги
к неудовольствию с Персиею; но Персия, дорожа дружбою Англии, опять заключила с
нею конвенцию, коей главное условие состояло в том, что персидское
правительство сохраняет полное право иметь сношение с Гератом и вмешиваться в
его дела, как это было и прежде при Камране и Яр-Магомед-Хане, а Англия ни под
каким видом не должна была иметь никакого сношения с Гератом; при малейшем же
нарушении этого условия конвенцию сию считать совершенно уничтоженною. Г. Шиль
обязан был конвенцию эту утвердить ратификациею, как следует по общему правилу,
вместе с уполномоченным от Персии лицом; но он этого не сделал и сверх того,
официальною бумагою, которая и ныне хранится, нарушил туже конвенцию. Как г.
Шиль, так и те, которые по отъезде его из Персии были главою английского
посольства, подали повод к нарушению и того условия, по которому копия с этой
конвенции должна быть поставлена чрез одного чиновника Персии вместе с агентом
Англии к Сеид-Магомед-Хану. Повод этот подан именно тем, что г. Шиль, не
обращая внимания на это условие, отправил служившего при нем Султан хана в
Герат с намерением возмутить тамошних жителей.
Когда писали ему, что таковый поступок со стороны его противен заключенному
условию, то он на это отвечал официальною бумагою, что он имеет полное право
вести совершенно свободные сношения с Гератом и отправлять туда кого и когда
сам пожелает, не спрашивая нашего двора и даже не давая знать о своем
намерении.
Из всего этого каждый может видеть, что первый раз г. Шиль сам нарушил
условие, через него же самого заключенное, и явно доказал, что, по сущей
справедливости, никто не может винить Персию, если она сочтет эту конвенцию
уничтоженною; но наше правительство все таки, уважая дружбу Англичанам,
соблюдало условия конвенции, ими самими нарушенные.
Не смотря на это, как сам г. Шиль, так и преемники его, либо тайно, либо
явно имели сношения с Гератом. Поверенный в делах Англии г. Томсон, в то время,
когда мустоуфи Герата, молла Экрем, отправился в Герат, имел с ним свидание за
городом, и обласкав его разными обещаниями, дал ему письмо на имя
Сеид-Магомед-Хана, которое мы не излишним считаем присовокупить здесь.
«Шабана месяца 1270 года (после титула):
С вашим мустоуфи, как благоразумным человеком, я говорил о некоторых
предметах, т. е. о том, чтобы принять нашего агента в Герат; сколько вам нужно
будет пушек, ружей и всякого рода военных материалов, вы получите от нас; а
если понадобится деньги на расходы, то наш агент может дать вам до двух куруров
(до 3 мил. р.с.). Высокостепенный мустоуфи на это не согласился, а потому я
предложил ему послать одного из ваших сыновей к нашему генерал-губернатору в
Индостан; тогда, чего бы ни пожелали, все будет исполнено с тем условием, чтобы
на те места, кроме Авганистана, которые будут завоеваны вами, имело бы влияние
и английское правительство. Что касается до Авганов, т. е. тех, которые говорят
на авганском языке, то они все будут принадлежать вам.»
Имея этот документ, столь ясного содержания, о сношениях английских
агентов, о коих мы говорили выше, Персия имела полное право, по силе последней
конвенции, считать ее совершенно уничтоженною и оставаться при тех правах,
которые предоставлены ее прежними трактатами; но уважая дружбу Англии, она не
обращала внимание на поступки ее министров и молчала до того времени, пока
скончался Кухендиль-Хан. Пользуясь этим случаем, эмир Дост-Могамед-Хан, не
имевший права переступить границы своего владения, завладел Кандахаром. Не
довольствуясь этим, он приготовлялся завоевать и Герат. Англичане все это
видели и молчали, и сверх того, искали предлог к неудовольствию с нами. Наконец
4-го числа рабиель-аббеля месяца эмир Дост-Магомед-Хан вступил в Кандагар, а
9-го того же месяца г. Муррей спустил английский флаг; к тому же при таких
обстоятельствах принц Магомед-Юсуф, сартиб Иса-Хан, сардар Ахмед-Хан,
беглер-беги Хазре-Мамед-Хусейн-Хан, Хаджи-Кулам-Магомед-Хан, Аббас-Хан и прочие
значительные лица Герата обратились к принцу, хорасанскому валию, с просьбою
следующего содержания:
(После титула) «Как преданные и усердные слуги, мы обязаны при случае
доказать свою непоколебимую преданность, а потому, пользуясь отправлением
подателя сего к вашему высочеству, мы осмелились писать вам эту просьбу и тем
доказать, что мы, как преданные слуги, всегда готовы исполнять ваши повеления,
и осмеливаемся донести вашему высочеству, что по полученным нами сведениям,
эмир Дост-Магомед-Хан с 16-ю тысячным войском, артиллериею и прочими военными
приготовлениями, двинулся к Герату, и хотя он еще ничего не знал о положении
нашего края; но, основываясь на данных, полученных им по прибытии к Казнейн, он
предпринял это движение по распоряжению английского правительства. Сердар
Магомед-Садых, получив сведение о приближении неприятеля, очистил цитадель
кандахарскую и перешел в Керишек. Сердар Рехмдиль-Хан пошел на встречу
Дост-Магомед-Хана и привел его в город. По письмам, полученным купцами,
Дост-Магомед намерен пойти на Герат, о чем говорят все; между тем приказал
выставить провиант на семь дней, по истечении коих двинется к Герату. — Все мы
возлагаем полную надежду на защиту его величества шаха и на доброе к нам
расположение вашего высочества, и готовы служить, жертвуя всем и даже жизнью;
мы просили и ныне просим считать нас подданными Персии, что было бы известно
всему свету. Хотя ваше высочество не изволили ласкать наших, не почтили их
вашим повелением и присылкою нескольких халатов; но мы обязаны донести, что
ныне врагам правительства пришла в голову злая мысль и что Сеид-Магомед-Хан,
одержимый сумасшествием, расстраивает войска, разоряет жителей и хочет
взволновать наш край. Так ка все наши имеют полную надежду на защиту
правительства и вашего высочества, то следовало бы вам назначить в Герат
благонадежного сановника, который именем правительства объявил бы обитателям
края к Кандагару, эмиру и прочим сердарам: что Герат и его владетель
принадлежат Персии, что Ферах есть часть сей области. Если и они считают себя
преданными правительству, то никто из них не должен переступить границу своего
владения; в противном же случае войска и богатство Персии будут израсходованы
на защиту Герата, как владения, принадлежащего Ирану. Надеемся, что ваше
высочество изволите сделать распоряжение о приготовлении войска, которое
могло-бы двинуться к нам вместе с Сам-Ханом, дабы, в случае надобности, не было
недостатка в средствах на защиту, потому что, если неприятель займет Герат и
разорит его, то последствие этого будет очень дурное и тогда раскаяние не
принесет никакой пользы.»
Правительство, желая успокоит жителей Герата, назначило Сам-Хана-Ильхани
без всякого войска и повелело принцу, хорасанскому валию, стоять хотя с
малочисленным отрядом в Джаме, на том основании, что еще неизвестно было, что
эмир Дост-Магомед, своими тайными происками, успел уже склонить на свою сторону
сартаба Иса-Хана и некоторых жителей Герата, кои, возмутив и других, предложили
принцу Юсуф-Хану выгнать из города Сам-Хана, ибо в противном случае он сам
будет выгнан. Сам-Хан, видя, что дело дойдет до кровопролития, оставил Герат и
перешел в город Мелак, где он также заметил козни и желание напасть на него и
истребить совершенно, почему он тот час и вошел с донесением о том принцу и с
большим трудом успел добраться до крепости Шекибан. Принц немедленно приказал
сартибу Паша-Хану с небольшим числом войска двинуться на спасение Сам-Хана, что
и было исполнено; однако же на обратно пути жители Гурияна, получившие на
помощь две тысячи кавалерии из Герата, решились отрезать дорогу Паша-Хану и
совершенно истребить его. Узнавши об этом, принц двинулся к нему на помощь.
После такого вероломства обитателей Герата, сперва просивших нашей защиты
против Дост-Магомед-Хана, а потом, по его же интригам приготовивших смерть
своему гостью Сам-Хану, что оставалось делать нашему правительству, как не наказать
их? Какое правительство на месте Персии может перенести все это хладнокровно?
Особенно в таком случае, когда знает, что есть соперник, который, по занятии
Герата, не даст покоя нашему владению — Хорасану, не говоря о том, что по силе
последней конвенции, Персии должна защищать Авганистан, если явится какой либо
неприятель против этого края? Когда сартиб Иса-Хан с своими приверженцами,
приобретя полную власть, решился передать Герат Дост-Магомед-Хану, то в таком
случае, Персия имела полное право уничтожить как самого Иса-Хана, так и тех,
которые способствовали ему в этом деле, дабы Герат, не переходя в руки
посторонние, оставался в прежнем самостоятельном положении. Ныне открылось еще
более. Из писем Дост-Магомед-Хана и сына его Кулам-Хейдер-Али-Хана к гератским
властям, когда эти письма впоследствии нам достались, оказывается, что эти ханы
старались возмутить против нас Хорасан, поощряли жителей Герата стоять твердо
против нашего войска, говоря, что скоро английское войско прибудет в Кабул, и
что по дороге через Шакербур (Шикарбур) идет к ним транспорт оружия и воинских
снарядов, который уже прибыл в Пешняк.
При всем этом, уважая дружбу Англии, Персия не отказывалась и ныне не
отказывается очистить Герат, поручив управление оным одному из сановников Авган,
с тем условием, чтобы ей было предоставлено надежное обеспечение в том, что на
будущее время в этом крае не будет никакого возмущения; она готова возобновить
ту конвенцию, которая была заключена Англиею чрез г. Шиля и которая должно быть
строго соблюдаема обеими; она обещает дать удовлетворение г. Муррею прилично
достоинству обеих правительств. Персия ни под каким видом не желала и не
намерена иметь неудовольствие и вражду с Англиею, а еще менее употребление
оружия, и не отказывает в согласии своем на требование ее, если они не
унизительны для правительства и народа персидского. Если же требования
Великобритании будут невозможны и не основаны на законном праве и
справедливости, то в таком случае Персияне, надеясь на Бога Всевышнего и на
святую веру, могут защищаться против врага своего. Нам уже известно, что
министр иностранных дел Англии л. Кларендон и полномочный министр в
Константинополе лорд Редклиф писали Садр-Азаму об очищении Герата и
удовлетворении г. Муррея; а л. Редклиф несколько раз говорил об этих двух
предметах с нашим поверенным в делах в Константинополе, и на все это дан был
ответ со стороны нашего правительства, что Ферук-Хан назначен полномочным
министром и по приезде в Константинополь он может покончить все эти переговоры;
но пока сей последний был еще в пути и не было еще известно, чем кончатся наши
переговоры, — что было в ноябре месяце, т. е. назад тому пятьдесят дней, —
Англичане объявили нам войну, между тем на объявление Ферук-Хана о начатии
переговоров сначала отвечали с пренебрежением, что не о чем вести переговоры, а
чрез несколько дней согласились начать оные, но с такими преувеличенными
требованиями, которые далеко не согласовались с инструкциями, коими посланник
наш был снабжен, и хотя Англичане согласились на 40-дневный срок для испрошения
посланником новых от своего правительства наставлений; но они, не выждав сего
срока, считавшегося с 27 рабиель-аввеля месяца, 8 же рабиессана, т. е. восемь
дней спустя, в Персидском заливе атаковали маленькую рыболовную пристань,
имеющую 100 человек гарнизона, и сделав до двухсот выстрелов из пушек по десяти
рыболовам, высадили свое войско на берег.
После всего этого великие державы, руководствуясь правосудием и
справедливостью, могут ли подозревать Персию в приписываемом ей вероломстве и
не убедиться в том, что требования Англии есть одни лишь предлоги к
неудовольствию и раздору.
Политическое обозрение. Персия. // Кавказ, №
3. — Тифлис, 1857, 10 Января.
No comments:
Post a Comment