О причинах предшествовавших занятию Герата
(С персидского1)
Редактор персидской газеты2 «Дневник случайных происшествий»,
вследствие неотступных и убедительных просьб столичных (т. е. тегеранских)
жителей, изложил в небольшой брошюре причины, предшествовавшие занятию Герата и
побудившие персидское правительство двинуть свои войска в Авганистан.
Герат3 всегда считался персидскими историками сильною и
неприступною крепостью; шахи не раз покушались овладеть ею, но часто, не
достигая цели, теряли огромное число войска и делали значительные денежные
издержки. Независимо от этих материальных неудач, следствием их бывала еще
нравственная неудача: нация персидская делалась предметом всеобщих насмешек,
бывших даже причиною народной поговорки, что «область гератская представляет
собой не что иное, как кладбище персидского войска».
Более обстоятельные сведения о Герате, заключаются в истории каджарской
династии «Тарикх-и бедаи», но имея в виду, что не всякому читателю представится
возможность приобрести упомянутое сочинение, мы сочли необходимым напечатать
предлагаемую брошюру.
Мусульманское летосчисление считает ныне 1273 год хиджры и 50 почти лет с
того времени, как Авганы не перестают тревожить и волновать обитателей
Хорасана, и грабить их селения. Еще покойный Мухаммед Шах, движимый чувствами
сострадания к своим подданным, и желая водворить между ними спокойствие и
тишину, счел необходимым лично двинуться с многочисленным войском для
сокрушения гератских твердынь. В тоже самое время Англия, стремившаяся к
подчинению себе Авганистана и не достигавшая цели, по разным причинам, всегда
считала Герат ключом к Индии, уверенная вместе с тем, что если Персия успеет
покорить этот город, то, без сомнения, распространить свои виды и на Индию, а
потому она не переставала настоятельно просить покойного шаха отказаться от
покорения Герата. ― Политика британского правительства имела успех и Мухаммед
Шах, не смотря на огромные издержки, составлявшие около 5 куруров (7,500,00 р.
с.), и на то, что многие сановные лица персидские были разорены в конец и впали
в неоплатные долги, нашелся вынужденным исполнить требование великобританского
посольства и возвратиться из-под стен Герата в то самое время, когда город
готов был пасть пред персидским оружием. После этого персидское правительство
только богатыми подарками и разными милостями могло удерживать необузданных
Авган от разбоя и непрестанных грабежей.
Таким образом, с одной стороны, вельможи Авганистана более и более
обогащались на счет Персии, а с другой, владетель Герата Яр-Мухаммед-Хан не
оставлял своих изменнических действий против нашего правительства. Коварные
поступки Яр-Мухаммед-Хана нередко доводили Персию до того, что она готова была
изгнать его из Герата и избрать вместо него одного из принцев из рода
Камран-Мирзы; но имея в виду, что эта мера могла бы некоторым образом опять
возбудить подозрение в Англичанах и подать повод к обвинению Персии в том, что
она сама желала овладеть Гератом, шах отказался от своего намерения. Такая
политика тегеранского двора имела даже выгодные последствия.
Яр-Мухаммед-Хан наконец образумился и, обратившись на путь раскаяния,
впродолжение остальной своей жизни отличался непоколебимою верностью и
преданностью нашему правительству. После его смерти Герат перешел во владение
сына его, Сеид-Мухаммед-Хана. Персия, в надежде, что он последует примеру отца,
удостаивала его неоднократных наград и милостей. И когда Кухендиль-Хан, из
мщения к потомкам Яр-Мухаммед-Хана, ― своего непримиримого врага, двинулся во
главе значительного войска для покорения Герата, шах поспешил на помощь к
Мухаммед-Сеид-Хану. Обстоятельство это вызвало неприязненную холодность Англии. Лондонский кабинет прекратил всякие
сношения с персидским посланником, тогда как полномочный ее министр при
тегеранском дворе г. Шиль настоятельно требовал заключения конвенции, которая
хотя и была заключена и отправлена на ратификацию в Лондон, но не возвращена
оттуда. Между тем, в силу этой конвенции, Англия должна была отказаться на
будущее время от всякого вмешательства в гератские дела. Первым нарушителем
этого договора был сам г. Шиль, ― потому что он отправил чрез своего
доверенного Султан-хана копию с означенного договора к Сеид-Мухаммед-хану в
Герат, с разными, в его пользу, обещаниями; а письмо, в таком же смысле,
писанное поверенным в делах Англии г. Томсоном, было перехвачено. Таким образом
Англия успела изменить расположение Мухаммед-Сеид-хана к Персии. Будучи
побуждаем неприязненным намерением, он конфисковал в Герате имущество лиц,
более или менее преданных персидскому правительству, и, вступив в сношения с
хивинским ханом, напал на Каинат, при чем 40 Авган было взято в плен и
отправлено в Тегеран. Не смотря однако же на все это, он возбудил против себя
ненависть самих Гератцев, которые вскоре восстали против Мухаммед-Сеид-Хана и
арестовали его.
Лишь только распространились слухи об этом, принц крови Камран-Мирзы
Мухаммед-Юсуф-Мирза, пользовавшийся содержанием персидского правительства в
Хорасане, поспешил в прошлом 1272 году хиджры в Герат и, провозгласив себя
владетелем, послал просьбу к высокому двору с изъявлением покорности. Его
величество шах признал его владетелем, удостоил больших милостей и, считая его
облагодетельствованным Персиею, никогда не подозревал в нем измены.
Мы не считаем нужным, ― продолжает редактор тегеранской газеты, ― входить
здесь в подробное изложение неприязненных действий и измены принца
Мухаммед-Юсуф-Мирзы, о чем уже было упомянуто в Дневнике случайных
происшествий. Дело в том, что в это время законный владетель Кабула восстал
против Персии, и начал с покушения против Кандагара. Кухендиль-хан, владетель
этого города, высшее кандагарское духовенство и значительное число жителей,
считавшихся под покровительством Персии, частью были арестованы, частью бежали.
В числе последних находились: Мухаммед-Омар-хан, Мухаммед-Алем-хан, сын сардаря
Рахим-Диль-хана, и Мухаммед-Акрем-хан; все эти лица прибегли под защиту
персидского правительства, которою пользуются и по настоящее время.
Между тем эмир Дост-Мухаммед-хан, не ограничиваясь занятием Кандагара,
возмечтал о покорении окрестностей Хорасана, как это явствует из его писем к
жителям упомянутых мест. Обстоятельством это заставило принца
Мухаммед-Юсуф-Мирзу, со всею гератскою знатью, принести персидскому
правительству жалобу на противозаконные действия эмира Дост-Мухаммед-хана и в
тоже время просить прислать к ним на помощь Самхана-Ильхани с войском.
Правительство персидское, принимая в этом случае все предосторожности,
отправило туда небольшой отряд, бывший в готовности и на лицо в Хорасане.
Начальником отряда был назначен упомянутый Сам-хан, получавший инструкции ― в
таком только случае продолжать свое движение, когда будет иметь достоверные
известия о действительных покушениях эмира Дост-Мухаммед-хана на Герат.
По заключенному между персидским правительством и авганскими властями
договору, никто из владетелей Кабула, Кандагара и Герата не должен переступать
границы своих владений и покушаться на чужие. В противном случае, Персия
обязывалась защищать правую и обиженную сторону. Следовательно, на основании
этого договора, Персия имела полно и неотъемлемое право послать от себя в
Кандагар доверенное лицо и воспрепятствовать видам эмира Дост-Мухаммед хана на
этот город. Но Персия не сделала и этого: она сочла более нужным защищать самый
Герат. Все эти обстоятельства подробно изложены в тегеранской газете, которая в
свое время извещала персидскую нацию о намерениях и возмутительных действиях
эмира Дост-Мухаммед-хана.
Около того же времени, когда эмир открыто поднял оружие, полномочный
министр Англии г. Муррей, по самому ничтожному поводу, о котором упомянуто в
нашем «Дневник» и который не заслуживает быть повторяемым в предлагаемой
брошюре, прекратил сношения с тегеранским двором и выехал из столицы. Всякий,
прочитавший известие о его выезде, не может не убедиться, что действия эмира
Дост-Мухаммед-Хана и самый поступок г. Муррея были заранее условлены. Лучшим
доказательством этого служит то, что 9-го числа рябби-уль-аввеля г. Муррей снял
флаг с посольского дома в Тегеране и прекратил сношения с правительством, а
4-го рябби-уссани (т. е. 25 дней спустя) эмир Дост-Мухаммед-Хан вступил уже в
Кандагар. Когда-же персидское правительство объявило народу о неприязненных
действиях эмира и о назначении отряда для защиты Герата, г. Муррей,
находившийся только в двух фарсахах (14-и верстах) от столицы, и не думал
предъявлять возражения на упомянутое извещение, что еще более убедило наше
правительство в неприязненных намерениях эмира Дост-Мухаммед-Хана и в
необходимости защитить Герат от враждебных его покушений. За всем тем, было
дано предварительное повеление, чтобы отряд не трогался с места, пока от
Самхана-Ильхани, принца Мухаммед-Юсуф-Мирзы и прочих гератских жителей не будут
получены положительные сведения о намерениях эмира.
Немного спустя, по разным посторонним внушениям, предложено было Самхану в
Герате перенести свою квартиру из цитадели в шахский сад. Здесь он оставался
также недолго, будучи вынужден перейти в крепость Мелик, отстоящую в двух
фарсахах от Герата. Были даже покушения на его жизнь, и вслед за тем гератская
знать объявила, что она не нуждается в помощи и защите персидского
правительства. Между тем Самхан-Ильхани, в донесении своем к правителю
Хорасана, принцу Султан-Мурад-Мирзе, известил наущений эмира
Дост-Мухаммед-Хана, и просил поспешить к его освобождению. Получив такие
неблагоприятные сведения о гератских делах, принц немедленно отправил Паша-Хана
с небольшим числом конницы на освобождение Самхана-Ильхани, употреблявшего все
усилия, что бы удержаться в крепости Шикибан, против несравненно сильнейшего
врага.
Паша-Хан, немедленно по прибытии на место, успел освободить Самхана и на
возвратном пути оттуда был встречен партиею Авган, выступившею против него из
Гурияна. Не смотря на малочисленность своего войска, Паша-Хан решился
противостоять упомянутой партии, а между тем, отправил донесение к принцу,
извещая его и затруднительном своем положении. Султан-Мурад-Мирза находился в
это время в Джаме и едва только получил известие, поспешил на выручку
Паша-Хана. С появлением подкрепления Авганы воротились в Гуриян; но тогда-же
сардар Ахмед-Хан, имея под личным начальством до 2000 авганской конницы,
выступил против персидских войск. В происшедшей под самыми стенами Гурияна
битве, сардар был взять в плен и отряд его рассеян. Следствием этого дела было
падение Гурияна.
После этого происшествия, не оставалось никакого сомнения в неприязненных
предприятиях эмира Дост-Мухаммед-Хана, а вместе с тем оправдалось опасение, что
он скоро овладеет изменившим нам Герате. Тогда персидское правительство уже
серьезно приступило к приготовлениям для занятия Герата; с этою целью оно
постепенно отправило туда войска для усиления отряда, терпевшего день ото дня
более и более от непрестанных нападений Авган. Когда же войско окончательно
собралось, последовало занятие Герата, о чем мы имели случай говорить в
«Дневнике случайных происшествий». Гератские Авганы изъявили полную покорность
и обратились к раскаянию, и им было даровано прощение.
Поход этот стоил Персии до четырех куруров (6,000,000 р. с.).
В заключение мы не можем не сознаться, что Герат всегда служил источником
бедствий для Персии; в ней преобладает мнение, что богатство ее сделалось как
бы достоянием Гератцев, а область эта обратилась в могилу персидских войск, не
говоря уже о том, что преступными действиями Гератцев, Хорасанская область до
Самнана и Дамгана всегда была тревожима и возмущаема против Персии. После всего
сказанного в настоящей брошюре, народ Ирана должен знать, что Великобритания
желает или чтобы Персия оставила Герат в таком положении, следствием чего рано
или поздно будет мщение в обширных размерах и величайший ущерб для нации и
нашего правительства, или же она, как великая держава, движимая чувствами
человеколюбия к водворению спокойствия и тишины, как и свойственно ее
могуществу, должна желать утверждения персидского владычества в этой стране.
Правительство же персидское, с своей стороны, нисколько не считало и не считает
себя обязанным смотреть равнодушно на все низости и противозакония гератских
Авган, и нет никакого повода думать, чтобы Персия дала какой-либо посторонней
державе обязательство пренебрегать беспорядками и дерзостью Авган, которые
всегда считались слугами Персии, и наконец было бы даже ни с чем не сообразно
делать нашей державе подобные предложения.
Вот правдивое изложение всех обстоятельств, предшествовавших покорению
Герата, которые, согласно обещанию, мы привели со всею истинною в этой брошюре.
1) Мы на днях получили брошюру, изданную в
Тегеране на персидском языке о гератском вопросе, и немедленно даем ее в
переводе читателям нашей газеты. Вопрос о Герате так со временем и важен, что
мы будем в особенности за ним следить: получая сведения из самых ближайших
источников, мы их сообщаем немедленно. Наша газета имеет в настоящее время
несколько постоянных корреспондентов в Персии и надеется на их деятельность в
сообщении новостей. Ред.
2) Редактором персидской газеты в настоящее время
Хаджи-Мирза Джаббар, бывший генеральный консул в Багдаде, а ныне заведывающий
горною частью в Персии. Он имеет титул назим-уль-мехам, т. е.
управляющий делами. Прим. перев.
3) Герат,
главный город Хорасанской области, лежит на р. Гери-руд, в долине, имеющей в
направлении с В. к З. до 6-ти географ. миль длины и почти половинную ширину. В
4-х англ. м. к С. город защищен горами, которые на Ю. отстоят от него на 12
англ. миль.
Древнейшая история Герата неизвестна; у Страбона он встречается под именем
Артакоана или Артакан. В 1221 и 1222 годах Герат был разрушен Чингиз-Ханом и
Кули-Ханом. Сын первого, Октай-Хан, возобновил этот город, который в 1381 году
(783 г. х.) был обращен в развалины Тимуром и снова стал возникать при
непосредственных его преемниках. Шах-Рокх (1415-1446) избрал Герат своею
резиденциею, а в 1518 он был исторгнут из власти Тимуридов, шахом Исмаилом,
основателем славной сефевидской династии. — С тех пор значение Герата перешло к
Мешеду, тогдашней резиденции. В начале XVIII ст., а именно в 1715 году, Авганы
опять отняли Герат у Персии, которой он был возвращен в 1731 году Надир-Шахом.
В 1749 году город этот пал пред оружием Ахмед-Шах Абдуллаха и снова был
возвращен Авганистану. С того времени Герат сделался местопребыванием
кабулистанских вассалов.
Герат имеет до 45,000 жит., 17 каравансараев, много мечетей; но тем не
менее, подобно Кандагару, есть один из неопрятнейших городов в мире. В замен
того он славится живописностью окрестностей, а главное ― производством
шерстяных ковров. В 1832 г. здесь свирепствовала сильная холера. Прим.
перев.
Литературный отдел. Адольф Берже, О причинах,
предшествовавших занятию Герата. // Кавказ, № 3, № 4 — Тифлис, 1857, 10 Января,
13 Января.
No comments:
Post a Comment