Основатель регулярных войск Бухарского эмирата Абдул
Самад-хан из Тебриза
К тому же времени относится прибытие Наиба Абдус-Самета и заведение
регулярных войск. Абдус-Самет, уроженец Тебриза, служил в начале этого столетия
в Персидском войске и, быв за какое то убийство присужден к смерти, спасся
бегством в Индию и поступил в услужение к одному Персидскому же беглецу,
родственнику Фетх-Али-Шаха, жившему на пенсии у Англичан; согласившись с
другими прислужниками ограбить его, они убили своего господина, но были
захвачены, и Наиб присужден приговором of Supreme Court к смерти на виселице. Но судьба его вела
далее: он убежал из тюрьмы, явился к Дост-Мухаммеду в Кабул, и в короткое время
вкрался в доверенность его. Злобный характер Наиба обнаружился и здесь: он,
поссорился на смотру войск с сыном Дост-Мухаммеда, Мухаммед-Экбер-Ханом, выстрелил
в него из пистолета почти в упор дула; но не причинил большого вреда: в первом
порыве гнева Дост-Мухаммед приказал отрезать ему уши и посадить в темницу; он
бы его непременно убил, если бы Наиб не предупредил гибели бегством в Бухару,
где, через Реиса, уговорил Эмира завести постоянное войско и этим приобрел
такой весь у Наср-Уллы, что он теперь единственный влиятельный человек в целом
Ханстве. После смерти Реиса, случившейся в начале 1839 года, Эмир не хотел уже
ни с кем делить участие в правлении; но так как для виду надобно было иметь
кого-нибудь на Визирском месте, то отдавал его в течении этого короткого
времени 3 или 4 любимцам из мужского гарема, которых он, обогатив и обласкав,
сменял другими, а у первых отбирал все до последнего куска хлеба и, смотря
потому могли ли они ему быть опасны или нет, убивал их или оставлял в
ничтожестве.
Установив власть свою таким образом на довольно прочных основах, Наср-Улла
стал думать о завоеваниях, тем более что ему давно хотелось заставить забыть
несколько неудачных попыток завладеть оружием областью Шехри-Себз. Предлога
войны с соседями искать было нечего с Юга, с Севера, с Запада и Востока соседи
были недовольны Эмиром а он ими; но большие причины неудовольствия существовали
между ним и владельцем Хокандским, кроме зависти, возбуждаемой последним в
Наср-Улле богатством и многолюдством подвластных Хоканду городов, удачными
нападениями на Хивинцев, и т. д. Наср-Улла недоволен был тем, что тамошний
владетель оказал покровительство его дяде, бежавшему в Хоканд из под ножа
племянника, и которого Хокандский Хан Мухаммед-Али сделал начальником
пограничного города Иома, хотя сам Эмир еще прежде того дал убежище Султану
Махмуду, брату Мухаммед-Али, взбунтовавшемуся против него и принужденному
бежать из Хоканда после неудачных попыток присвоить себе престол. Наконец
притеснения, оказываемые Хокандцами Бухарским купцам, частые набеги их на
северо-восточную границу Ханства, все предвещало неминуемою войну, и
предвещания сбылись: в 1839 Хокандский Хан построил крепость Пишагар так близко
к землям Бухарских подданных, что Эмир, утверждая будто она построена на его
земле, требовал ее срытия; но требования его были не исполнены, и потому
решились воевать. Хокандский Хан сначала горячо принялся за дело: с
необыкновенной быстротой выступил он из Хоканда и, соединившись около Хоженда с
Лешкерем, беглербегом Ташкендским, отправился к Пишагару встретить Эмира; но
тут, будучи испуган, при осмотре одной Бухарской крепости в сопровождении
нескольких сот человек, неожиданной вылазкой Бухарцев, оставил армию свою
справляться с подступающими Бухарскими войсками как она хочет, а сам счел за
лучшее как можно скорее возвратиться в свою столицу. Собранное под стенами
Пишагара войско было удивлено таким быстрым удалением своего повелителя, оно
частью вошло в Пишагар, а частью разошлась по домам, весьма довольное таким
удобным случаем возвратиться к покою. В таком-то положении застал Эмир своих
противников. Войско, сопровождавшее его, состояло из Узбеков и из 300 сарбазов
под командою Наиба-Абдус-Самета, который взял с собою несколько пушек, им самим
отлитых. Тут должны были в первый раз показать Сарбазы преимущество свое перед
Узбеками, которые от всей души желали им неуспеха, потому что с ним, тесно
связаны были сила и значение их злейшего враг Наиба, но судьба судила иначе:
Узбеки после нескольких неудачных приступов к Пишагару были отстранены Эмиром,
поручившим дело это Наибу, и тот счастливо окончил его принудив довольно
продолжительно канонадой осажденных сдаться в Августе 1840, чем и окончился
знаменитый поход Эмира. Хокандцы не долго заставили ждать предлога к новой
войне: они в ту же зиму напали на пограничные селения Бухарцев, и совершенно
разорили их, между тем Эмир увеличивал число Сарбазов и отливал новые пушки,
так что к осени 1841, в которую предположено было довершить борьбу, начатую в
прошлом году, окончательным завоеванием Хоканд,а у него было до 1000 Сарбазов,
11 пушек и 2 мортиры; присоединив к этому до 30.000 Узбеков, он 6 Сентября при
звуках труд и литавров выступил из Бухары по дороге в Самарканд. План похода
расположен был так, чтоб Наиб с сарбазами шел правым берегом Зярьафшана и
дожидался бы Эмира (в случае если он не соединится с ним прежде) в Джизахе,
городе назначенном сборным пунктом тех отделений Узбекского войска, начальники
коих не были приглашены выехать на встречу к Эмиру при следовании его с отрядом
Бухарского тумена в Самарканд; дурное состояние дорог, и трудность
транспортировки тяжелых орудий на дурных лафетах, были причиною, что Эмир успел
побывать в Самарканде, выступить из него и догнать Наиба у Янгы-Кургана.
Дошедши таким образом до Джизаха и соединившись с собранными там Узбеками, он
поручил начальство пиш-дженга, т. е. авангарда, Ибрагим-Додхе, начальнику
Самарканда, и двинулся Иом, который он 21 Сентября осадил, и взял после
довольно продолжительной канонады; убив своего дядю, бывшего там
Градоначальником, он отправился к стенам Замина; тут в последний раз, Хокандцы,
лишенные всякого одушевления постыдным бездействием своего Хана, попробовали
сопротивляться Бухарцам; но пушки Наиба 27 Сентября принудили их к сдаче. Такие
неслыханно-быстрые успехи сделали больше впечатление на жителей Хокандского
Ханства. Уратюбе сдался Эмиру после непродолжительного сопротивления. Ограбив
там все что можно было взять, он отправился к Ходженду, и 8 Октября вошел в
него победителем без боя. Здесь уже Узбеки, которым наскучила слава, стали
громко поговаривать о приятностях домашней жизни: но Эмир, подстрекаемый Наибом
решился идти далее; наконец дойдя до Мехрема должен был принять вторичное
посольство от Мухаммеда-Али, который предлагал ему оставить у себя все
завоеванное им до Ходженда включительно, соглашаясь сверх того, выплатить
значительную контрибуцию, признать себя его вассалом, допустить поминовение
Эмира при чтении намазов в Хокандских мечетях и обязаться чеканить монету с его
именем. К этому присоединился и громкий ропот Узбеков, отказавшихся решительно
идти далее, так что Эмир, внутренне довольный и сам окончанием похода, утвердив
за собою завоеванные места назначением в них своих Градоначальников и назначив
Правителем Ходженда Султана Махмуда, 26 Октября прибыл обратно в Бухару. Но
Хокандцы не успокоились: Мухаммед-Али помирился с своим братом Махмудом,
соединился с ним и отнял снова все завоеванные Бухарцами до Ура-Тюбе. Это
принудило Эмира зимой с 1841 на 1842 года, начать приготовления к новому походу
на Хоканд, для которого он решился даже прибегнуть к экстраординарному налогу
на дома. Он выступил 2-го Апреля 1842 года из Бухары, и дошел до Ходженда без
малейшего сопротивления; там же было собрано тысяч до 15 Хокандского войска,
которое скоро впустило его в город, отданный им на расхищение; столь же слабое
сопротивление оказали ему Хокандцы при следовании его от Ходженда к Хоканду,
взяв который он предал смерти Мухаммед-Али и почти всех членов его семейства и
сделался таким образом по крайней мере до зимы владетелем всего Мавероиннехра.
Н. В. Ханыков, Описание Бухарского Ханства. —
СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1843. Стр. 231—237.
No comments:
Post a Comment